Саша Иванчей, автор и ведущая оперного курса, рассказывает, как было дело:
Меня часто спрашивают, что я такого нашла для себя в опере.
Так получилось, что до 18 лет я была, кажется, только на балетах и концертах, и воспоминания соответствующие: «Щелкунчик» с мамой, «Жизель» с бабушкой, филармония с дедом и неизменным буше в антракте.
Всё это (кроме буше) не вызывало большого энтузиазма, я ходила спокойно, проводила время, иногда было красиво, иногда скучновато. Думала, что это, наверное, не моё. Вкус неразвит, понимание не приходит, регулярность не работает. В классической музыке я совершенный профан, самый настоящий, к тому же мне всегда было сложновато с музыкой без слов.
Так вот, однажды, уже когда я была взрослой, мы с Ваней пошли на «Паяцев». Моих познаний хватило на то, что, наверное, с оперой «Pagliacci» как-то связано знакомое сочетание «Ridi, pagliaccio», оно же «Смейся, паяц, над разбитой любовью» — и всё.
Больше никаких ожиданий.
Итальянский я уже учила, выяснилось, что при неплохом произношении солистов и переводя обратно субтитры могу понимать довольно много из оригинального текста...
И меня унесло.
Я никогда не испытывала столько эмоций от музыки. Это было невероятно, меня брала дрожь, я плакала, это были совершенно новые чувства, я как будто узнала музыку только в тот день, и она накрыла меня с головой, я прочувствовала её всеми фибрами души..
Был ещё период, когда я переводила для консерватории и увидела людей, которые находятся как бы внутри музыки, шутят цитатами из опер, что для кого-то всё это может быть таким поразительно повседневным, этим можно жить. Я потихоньку слушала и открывала для себя Верди и Пуччини, Россини и Доницетти, целый незнакомый мир.
Позднее, когда я уже пару лет преподавала, Алёна поддержала идею создания курса по опере, и я была невероятно благодарна. Я готовилась к занятиям, разбирала либретто, выбирала отрывки, попутно запоминала наизусть тексты арий, потом мы ходили в театр — восторг.
Не говоря уже о том, что язык либретто оказался поэтически-старым, как я люблю, и даже просто разбирать его без всякой музыки было увлекательно, ну а сюжеты — какие есть, в конце концов, даже смешно, какой там обычно бразильский сериал, иногда ещё с элементами болливуда, либо уж драма так драма, либо веселье так веселье, но и то, и то намного ярче, если понимаешь слова.
Постепенно стали появляться студенты, которые впервые побывали на опере с нашим курсом, некоторые посмотрели на неё по-новому, полюбили.
А ещё недавно я вспомнила, как иногда круто пойти неподготовленной, чтобы, возможно, потом сходить снова с курсом, разобрать и переслушивать дальше, но вот это забытое первое впечатление спустя пару лет — потрясающе.
И потом, редко бывают в опере по-настоящему прекраснодушные, благородные герои, тут с Симоном Бокканегра мне особенно повезло.
Поэтому в мае я психанула и купила билеты на Пласидо Доминго в Мариинском, я его люблю, и ему уже всё-таки 75, кто знает, приедет ли ещё, будет ли случай. И это было прекрасно, и я опять рыдала, сначала от любви к герою, потом от благодарности.
В общем, чистое счастье нашла я в опере. А также sospiri, palpiti, слёзы, катарсис, вот это вот всё.